магистром, прорвали плотину ранее сдерживаемых эмоций.

— Это все ты! Ты! — к Алексею кинулась мать Марины и ударила его в грудь. — Ты во всем виноват! Если бы не ты, она была бы еще жива!

Алексей молчал, позволяя женщине выплеснуть на него свое горе, а та не унималась.

— Она не должна была быть с тобой, это все глупость Леонида! Он хотел породниться с Митрофановыми. Зачем? Она же тебя не любила! Ох, — она схватилась за сердце и начала оседать к его ногам. — Если бы не ты, она была бы жива!

По лицу бедной женщины градом катились слезы, она замерла у ног Алексея сломанной куклой. К ней подбежал расстроенный Андрей и попытался помочь.

— А-а-а, и ты тут! Любовничек! — прошипела она еле слышно. — Два здоровых мужика, маги не из последних и не убереглиии!

Последнее слово она провыла, входя в раж, раскачиваясь на месте как болванчик. Вокруг матери Марины стали возникать пока крохотные, но уверенные язычки пламени. Не прошло и минуты как они стали набирать силу, но тут же были потушены небрежным жестом магистра Рыженкова. Причем сделано все было настолько походя, что мне осталось только догадываться какой же силищей и опытом он обладает.

— Господа, представление окончено! — рыкнул Рыженков. — Где и во сколько будут проходить поминки, вы знаете.

После этой фразы людей как ветром сдуло.

— Евгения Николаевна, — Андрей пробовал урезонить мать Марины. — Пойдемте, нам пора.

Женщина тяжело встала, все-таки приняв его руку и с трудом, как древняя старуха, поковыляла к выходу.

— Пойдемте, — увещевал ее Андрей. — В час поминки, нужно проводить Мариночку по-людски. Сейчас я вас отвезу.

— В дом этого? — она остановилась и оглянулась.

— Да, — Андрей только тяжело вздохнул, представив последующую реакцию.

— Не поеду! Ноги моей там не будет! Вези меня домой, — она грузно оперлась на его руку, было ощущение, что этот последний порыв выпил у нее все силы.

На Алексея было жалко смотреть, потерянный взгляд, которым он проводил Андрея и мать Марины, наполненный болью и обреченностью, такого он точно не заслужил. Но он быстро взял себя в руки, миг и сжатые пальцы разжались, еще мгновение и успокоились ходящие желваки, лицо стало невозмутимым. В звенящей тишине раздался звонок мобильного, все сразу ожили, стали проверять свои телефоны. Звонил мой.

— Не оставляй его одного, — в трубке раздался голос Андрея. — Делай что хочешь, но не оставляй. Ему сейчас совсем плохо. Он или напьется, или набьет кому-нибудь морду, а ни то, ни другое нам сейчас не нужно. Ситуация не та.

— Хорошо, — только и сказала я, не совсем представляя, как это сделать.

— Тебе нужно продержаться пока я не приеду, сможешь?

— Да, куда я денусь, — я представила, как буду вырывать у него из рук рюмку и мне стало дурно. — А ты долго?

— Час — два максимум, Евгению Николаевну отвезу, сдам на руки родне, а потом вернусь. Пока, — он положил трубку.

— Кто это? — полюбопытствовал Николя.

— Андрей. Ладно, поехали. Только за рулем ты, — я сказала это и только потом посмотрела на Алексея.

— Не нужно, — он тяжело вздохнул и открыл передо мной дверь зала, пропуская вперед, к выходу. — Я в состоянии сам вести машину.

До дома мы добрались удивительно быстро, середина рабочего дня, редкая машина едет в сторону пригородов, в основном все движение в центре города. Вот там заторы, это да, естественно и остановиться негде, так что водители кто, где может там и паркуется. А что делать, если старая часть города не рассчитана на такой поток машин. Киев древний город, а ранее основным критерием ширины улиц были спокойно разъезжающиеся в одном месте кареты, кто же мог предположить, что буквально за сто лет все настолько изменится, а адаптация города под изменившиеся реалии дело неспешное, кропотливое. Нужно учесть и природный ландшафт, и историческую ценность того или иного здания, и только потом принимать решение о реконструкции. В спальных районах, плавно переходящих в окраины дело обстоит лучше, все-таки они строились с учетом изменившихся реалий: и дороги шире, и улицы длиннее. Только вот утром и вечером, когда поток автомобилей из широкой части дороги пытается впихнуться в узкую, не пропустив соседа, становится по-настоящему весело. Все гудят, ругаются, идет сумасшедший выброс адреналина. Народ вечерами получает нужную разрядку, приезжая домой уже порядком выпустив пар, а по утрам заряжается нужным негативом, чтобы успешно выносить мозг подчиненным, двигая родной бизнес вперед, к современному капитализму. Но я несколько отвлеклась.

Возле дома Алексея машин было значительно меньше, чем возле здания ковена. Видимо не все решили поехать загород, чтобы помянуть усопшую. Честно говоря, я ожидала, что не будет никого. В саду еще до нашего приезда был установлен шатер, в котором буквой «П» стоял стол с закусками. Как только прибыл хозяин, все расселись по местам, и началось. Описывать не буду, ни к чему. Вот только, как и всегда, через какое-то время поминки переросли в банальную пьянку с громким смехом и сальными шутками. Маги, не маги, какая разница? Все мы там будем, традиции одни и те же, живем в одной стране, только у одних чуть больше странностей, чем у других, а так все то же самое — рождаемся, женимся, умираем. Проблемы одни и те же: как заставить своего лоботряса учится, за кого выйдет замуж дочь, куда съездить отдохнуть итак далее. Только у магов к этому добавлены переживания по поводу уровня силы, сохранения наследственности, сокрытия своего существования и развития способностей. Отличия не существенны, поэтому не удивилась, услышав, как более трезвые собратья пытались урезонить разошедшихся, напомнив о причине мероприятия. Те на время умолкали, сразу же сделав постные мины, но минут через пятнадцать, когда хмель в буйных головах превышал критическую отметку, возвращались к прежним, увлекательным занятиям — рассказам анекдотов и обсуждениям последних сплетен.

Маман с отцом так и не появились, за что я им была искренне благодарна. Во Франкфурте была нелетная погода и их рейс отменили, а так как на похороны они уже в любом случае не успели, то обещали приехать уже после окончания очередных переговоров. Логично.

Алексей за столом держался отчужденно. Он был на удивление трезв, выпивая только тогда, когда без этого было никак. Честно говоря, я ожидала другого после просьбы Андрея, думала он напьется и устроит пьяный дебош. Может, так даже было бы лучше, выплеснул все и пошел дальше, а не грыз себя изнутри, мучая мнимой виной. Как правило, такие душевные метания затягиваются на годы, сильно усложняя жизнь, если вовремя не принять меры.